top of page

Москва XVII века глазами Адама Олеария

  • Варвара Гомаюнова
  • Nov 27, 2016
  • 2 min read

Место паломничества современных иностранцев в Москве

Со времен своего основания Москва притягивала иностранцев. Заезжие путешественники описывали свои впечатления в путевых заметках, которые сегодня являются исключительно ценными историческими свидетельствами.

Пространный рассказ о московских нравах оставил немецкий Путешественник Адам Олеарий. В России ему, по всей видимости, нравилось – в Москву он возвращался четырежды. Одним из самых сильных его впечатлений были российские дороги: широкие улицы после дождя превращались в вязкую топь, и передвигаться по ним можно было только по деревянным мосткам – настилам. Немец, привыкший к европейским мощеным камнем улицам (хоть на дворе и шел лишь 1657 год) с недоумением описывал «русские мостовые».

Русские женщины с XVII века, кажется, тоже ничуть не изменились: Олеарий был восхищен яркими нарядами и высокими каблуками (да-да, в XVII веке), которые надевались даже в будние дни. Знатные москвичи, напротив, были от этого не в восторге и никуда не пускали жен без сопровождения.

Видимо, Олеарий был гурманом – добрую треть заметок он посвятил описанию гастрономических предпочтений русских. «Есть у них весьма обыкновенная еда, которую они называют икрой…», - начинает он свой рассказ. Помимо икры москвичи также не брезговали крупами, капустой, огурцами, репой, свежей рыбой.

Что больше всего возмущало путешественника в России, так это отсутствие у людей, даже знатных, чувства собственного достоинства: « В обычае их и благодарить за побои и наказания. Подобно тому, как все подданные, высокого или низкого звания, называются царскими холопами, так же точно у вельмож и знатных людей имеются свои рабы и крепостные работники и крестьяне. Князья и вельможи обязаны проявлять рабство и ничтожество перед царем еще и в том, что они в письмах и челобитных должны подписываться уменьшительным именем, то есть писать «Ивашка», а не «Иван», «Петрушка, твой холоп», а не «Петр».

Удивительно ли, что порой чаша терпения переполнялась, и страну охватывал русский бунт, бессмысленный и беспощадный? Олеарий знал о нем лишь понаслышке, но очень хотел увидеть его собственными глазами. Ему казалось, что в этом есть что-то романтическое. Приехать через десять лет и познакомиться со Стенькой Разиным путешественнику не удалось.

 
 
 

Comments


Выбор редакции

©2016 by Alexandra Tyurina, Andrey Laut, Varvara Gomayunova, Anna Batyunya, Dmitriy Kalchenko

bottom of page